Там, за поворотом…

Темнеет быстро, как на юге. Ночь мгновенно окутывает чёрной шалью тайгу, и она тихо стоит в погожие осенние вечера плотной стеной, сохраняя свою тайну. Люди чертят в тайге линии дорог, нарушают её спокойствие.

Поворот за Ленским мостом скрывает от глаз посёлок коллектива мехколонны №132. А там, ни днём, ни ночью не прекращаются работы: идёт отсыпка последних километров земполотна на этом участке…

После ужина в котлопункте шофёры в непроглядной темноте безошибочно находят среди десятков «Магирусов» и «КрАЗов» свои машины, и начинается ночная смена…

Трогает свою машину и Отари Джалиашвили. Он — хороший водитель, ловко ведёт свой «Магирус», минуя выбоины, которыми так богата здесь дорога. Весёлый остряк и балагур, он меняется за рулём: сосредоточен, внимателен, молчалив. Да иначе нельзя. Дорога только-только позволяет разъехаться двум огромным машинам. Вот она круто сворачивает направо. Свет фар ещё раз выхватывает снопы серых в ночи деревьев, и машина ныряет в карьер. На спуске Отари проговорил:

— Роковое место. Два раза здесь пришлось грунт оставлять. Машина ломалась. Этот «Магирус» не то что наш «КрАЗ», послабее.

Вот и экскаваторы. Выстроенные по кривой карьера, они, как громадные животные, в свете перекрещенных лучей фар вгрызаются в землю и огромными горстями бросают её ненасытным «Магирусам» и «КрАЗам». А те одним за другим ныряют в этот ад, натружено пыхтя, вылазят оттуда, как пауки.

…Нашу машину под погрузкой тряхнуло раз, другой, третий…

— Хорош. Поехали!

Ещё в мае Отари вместе с ударным комсомольским отрядом приехал в Звёздный. Работал в знаменитых в своё время грузинских бригадах Зураба Каличавы и Валерия Рухая. А потом перешёл в мехколонну. Его одного из первых отправили в Подмосковье осваивать новую технику — «Магирус». Всего две машины немецкой марки отсыпали земполотно на правой стороне Лены, и одна из них была машина Отари. А сейчас он работает в бригаде В. Манахова.

…Навстречу нам несутся цепью одни за другими фары жёлтых кругов, на мгновение заставляют прикрывать глаза. Слева внизу лениво передвигаются грейдеры, разравнивая привезённый грунт. Мы поднимаемся в гору. Останавливаемся. Я вопросительно гляжу на Отари.

— Заблудился. За день ушли далеко. Потерял свой участок.

Развернувшись, мы встречаем парней, которые тоже потеряли пикет, на котором ведётся отсыпка…

…Но вот образуется конвейер. Машины одна за другой высыпают грунт, сразу его разравнивают тракторы, и пустые машины цепочкой выезжают на дорогу. Укатанная, местами она блестит, словно асфальт, как кинолента сматывается под колёса. А местами встряхивает так, что внутри всё обрывается.

— За смену 25 рейсов надо сделать, — говорит Отари. — По семь кубов за каждый.

И снова — карьер. Мы опять ныряем в «ад», и, пока стоим под погрузкой, я вспоминаю дневное знакомство с Рудольфом Кимом, экскаваторщиком 469 комплекса. Он приехал в апреле со второй делегацией из Ташкента по комсомольской путёвке.

— Дома, — говорит Рудольф, — работал тоже на экскаваторе. Но там я был один, работаешь, ничего не видишь, кроме забоя, а здесь комплексная бригада. Стараешься не подвести. Мне нравится здесь: и тайга, и люди, и заработки неплохие. Жизнь кипит круглосуточно. Чтобы не потерять ритм времени, равняемся на лучших, на двадцатитысячников. За смену даю пока 600 кубов грунта…

Около 11 ночи я пересаживаюсь в другую машину. И уже поднимаясь в кабину к Саше Алиеву, повторяю слова Рудольфа: не потерять ритм времени. Для этого надо учитывать каждую минуту…

Саша изменился за то время, пока я его не видела. Стал ещё серьёзнее, между бровей залегли первые морщины. Но всё такой же красивый.

— Ну что, зачислили тебя в артисты? — спрашиваю я, напоминая ему об очерке, который написали о нём украинские журналисты. Он улыбается, разворачивая «Магирус». И не знают, наверное, те журналисты, что Саша — действительно стал артистом. Не профессиональным, конечно, а выступал в художественной самодеятельности: пел, а потом был членом драмкружка в Звёздном.

Саша тоже некоторое время молчит. Машина уходит в гору, туда, откуда возит скальный грунт бригада Саши Алиева. В июле она сформировалась, а Сашу, как первопроходца, человека, который не отказывается ни от какой работы, назначили бригадиром. Он — делегат XVII съезда комсомола. Приехал с ленинградцами, а ранее работал на Адмиралтейском судостроительном заводе в Ленинграде. Был секретарём комсомольской организации цеха. Здесь, в Звёздном, его выбрали бригадиром. Подвесной мост через Таюру — это их рук дело.

— Жаль сняли. Тросы потребовались, — говорит он. — Ну да ладно. Всё равно для нас он остался.

Саша говорит нехотя. С одной стороны он не хочет, чтобы о нём писали, а с другой — он отработал уже две смены. Работал за друга. И сейчас в полночь, надо понимать, что ему не до разговоров о прошлом.

Я оставляю Сашу, перехожу в машину Анатолия Фёдорова.

— Четвёртый рейс делаю.

Знакомо встряхивает машину, и мы трогаемся.

— Вот так и работаем, — говорит он.

Передо мной неменяющаяся картина ночной смены: загрузка, ухабы на дороге, выгрузка, ослепляющий свет фар. Говорим мало. Уже глубокая ночь. И чтобы утром после смены не тревожить его вопросами, я стараюсь познакомиться с ним сейчас, во время работы. Из всех героев этого репортажа — Толя — самый молодой. Ему 23 года. Коммунист, делегат съезда комсомола, честный и принципиальный во всех вопросах, он работает в бригаде Манахова, а мне известно, что в этой бригаде плохо никто не работает. Это они взяли высокие социалистические обязательства и уже справились с ними.

Работает Толя не только хорошо, но и красиво. Спокойствие, с которым он всё делает, размеренный чёткий голос заставляют ещё раз обратить на него внимание. Сейчас в полумраке кабины виден чёткий профиль лица. И только на время, когда загорается свет, я вижу покрасневшие от усталости голубые глаза.

— Спать хочешь?

— Когда идёт работа конвейером, увлекаешься, забываешь про сон. Чуть остановишься — спать хочется.

Толя приехал в одной делегации с Сашей Алиевым. Они работали вместе на просеке. «Вот характер,— вспоминает Саша,— пока всё не сделает на совесть, не успокоится. Хороший парень. Честный. Всегда справедливо скажет, что не так…»

— Домой не тянет? — спрашиваю у Анатолия, зная, что там он не был почти полтора года.

— Привык уже. В отпуск вот съезжу и назад, БАМ строить, — он улыбается. И опять всё внимание обращает на дорогу.

Как он жил, чем живёт, и что там, «за поворотом?»

Отвечает Толя кратко и лаконично:

— Три года работал шофёром. Приехал со съезда комсомола. Сейчас даём кубы, чтобы быстрее сдать полотно под укладку. Впереди — работа. Будем продолжать начатое…

Ночная смена… Поток машин, которые ведут люди разных судеб, характеров, интересных биографий… Невозможно рассказать о каждом из них, но каждый делает своё дело. Они работают, чтобы после ночной смены увидеть изгиб рельсов, убегающих на восток.

Н. БОРОДИНА

Общественно-Политическая газета Ленские ВЕСТИ г.Усть-Кута и Усть-Кутского района.
lv.ust-kut.org

Читать статью на сайте ГАЗЕТЫ