Творчество наших читателей

Вадим ЯРЦЕВ

В вагоне

Ты оставь его в покое,
Захмелевший инвалид:
Лейтенанту снятся кони,
У него душа болит.
     Он на мир глядит с презреньем,
     С каждым разом все мрачней.
     Видит сны, как днем весенним
     Перебили всех коней.
Он прикрыл глаза ладонью:
То ли плачет, то ли спит,
А чтоб реже снились кони,
Из мензурки тянет спирт.
     Он во сне кричит: «Не тронь их!»
     Но все так же день за днём
     Обезумевшие кони
     Ржут и пляшут под огнём.
Инвалид храпит в коляске,
За окном свистит пурга...
Нет страшней на свете пляски,
Чем под пулями врага.
     С сонным бредом бы расстаться,
     Эта ноша нелегка.
     Как-то все же надо, братцы,
     Выходить из тупика.
И для нас, для всех в вагоне
Лейтенант почти что свят:
В снах его гнедые кони
Под обстрел опять летят!

Вера ДЯДЬКИНА (КОЗАРЬ)

***

Пока тишиною окутан мой город,
И вялая зелень грустит о дожде,
Глядит небосвод, удивительно молод,
И чистый закат припадает к воде.
Стареющий мир омывая слезами,
Они, как два брата, за сутки одни,
Прощаясь, не гаснут, не исчезают, —
Планету проводят сквозь светлые дни.
Янтарное солнце нисходит царицей
И город, к утру протирая глаза,
Становится новой сибирской столицей
И верит в предсказанные чудеса.

***

Зовётся Ленским плоскогорьем —
Цепочка сопок за окном.
Река под ними (а не море)
Течёт, сверкая серебром.
     Душе не вырваться отсюда,
     Всё потому, что виден ей
     Спокойный ход речного судна
     И ширь предутренних морей,
Приморских чаек крик печальный
И зной кавказских берегов,
И вёрсты далей за плечами,
И радость спелых пирогов.
     Всё видно ей, душе летучей.
     Всё слышно ей в потоке дней.
     А тело ждёт тот самый случай —
     Уехать в даль больших огней.
И так же, сидя у окошка,
Опять оттуда наблюдать,
Как всходит день, цветёт картошка
И серебрится Лены гладь.
     Не важно, где приткнуться телу,
     Душе на то прозрачный ум,
     Чтоб вечно вдаль она летела,
     Оставив лет прошедших шум.

Валентина ГОРАК

Судьба

Разболелась душа,
         разлетелась на части,
Как хрустальный сосуд,
         что вдруг выпал из рук.
А судьба-то о своём
         и ни слова о счастье,
Мол, давай поищи
         пятый угол. Он тут.
Все долдонит о том,
         что она «не хотела»,
И всегда «говорила»,
         а тебе невдомёк.
Эх, судьбина-судьба,
         как же ты надоела,
Как жена, опротивела —
         все поперёк!
А ведь было у нас
         хорошо все и складно.
А ведь был я в тебя,
         как мальчишка, влюблён.
И мой розовый конь,
         он ещё так недавно
У ворот бил копытом,
         ждал хозяина он.
Я всего лишь хотел
         подождать до рассвета,
Только день миновал,
         только вечер настал,
Вышел я за порог,
         конь мой розовый, где ты?
Отпускаю тебя,
         я ведь стар... я устал...
Разболелась душа.
         разлетелась на части.
Мне осколки души
         ни к чему собирать.
Эх, судьбина-судьба,
         что ты знаешь о счастье?
Что такого, что мне
         не дано было знать...

Кот и Дельфин

Кот сидел на скале...
         неподвижен и прост,
Выгнув спину и вытянув
         в линию хвост.
Мармеладное небо
         мерцало над ним,
А внизу, в океане,
         резвился дельфин.
Кот глазами, как блюдца,
         в бесконечность смотрел,
Мармеладное небо
         слизать он хотел.
Он был выше, и это
         мешало ему...
А дельфин догонял
         в океане волну.
Кот сидел на скале...
         Чётких граней закон
Диктовал ему мудрость,
         раздумье и сон.
И кот думал во сне,
         а дельфин под скалой
Разгонялся за новой
         кипящей волной.
Кот дельфина терпел,
         иногда наблюдал
С высоты философской
         неизменности скал.
Но вот сам не желал
         ни минуты одной
Прыгнуть в воду и плыть
         за игривой волной.
А дельфин был артист,
         что превыше всего,
Кот был зритель,
         ценитель невольный его.
Но, взмывая свечой,
         бесподобен и смел,
Он на скалы упасть
         ни за что не хотел.
Так и жили они,
         не враги, не друзья,
Знали только, что им
         друг без друга нельзя:
В мармеладное небо
         смотрелся один,
И качал океан
         беспокойный дельфин.