Семейные вопросы решали на комиссии

      Неделю назад, в четверг, состоялось очередное заседание административной комиссии по делам несовершеннолетних.
      Когда меня пригласили принять участие в этом мероприятии, то я шла с твёрдым убеждением, что туда приглашены лишь те, чьи поступки далеки от совершенства.
      Дети, которых вызывают на комиссию, думала я, - все как один из неблагополучных семей, да и родители, наверняка, им под стать - уклоняются от выполнения своих прямых обязанностей.
      Отчасти я оказалась права, но всего лишь отчасти…

Непутёвая мамаша

Вера - молодая мама двоих детей. Её сыну Лешке всего девять лет, дочке - шесть. Она пришла на комиссию после того, как педагоги школы, в которой обучается сын, дважды не смогли попасть в её квартиру. В Усть-Кут Веру вместе с мужем перевезли родственники. Раньше они жили в Янтале - сначала работали, потом стали выпивать. Родители мужа, которые до сих пор живут в посёлке, помогали, чем могли: приносили продукты, покупали внукам одежду, пытались образумить нерадивых чад, но всё напрасно… Забили тревогу, созвонились с Вериными родственниками и приняли решение, что молодая семья переедет жить в Усть-Кут: здесь и работу найти попроще, и детишкам будет лучше. Верина семья не бедствует, поэтому "молодым" купили квартиру в центре города, сынишку устроили в школу, дочку - в садик, а вот Вера с мужем так и остались не у дел… И снова начали пить. Сын практически перебрался жить к бабушке, поэтому в школу он ходит опрятный, накормленный, а вот его сестрёнка вынуждена остаться с родителями. Сама Вера уж точно не задумывается о том, что может произойти с дочерью в компании малознакомых пьяных мужиков, тем более, что и на комиссию она пришла, явно приняв "для храбрости" стопку-другую.

Перед нами сидит совсем еще молодая женщина - ей нет и тридцати - в грязных джинсах, засаленной куртке, с облупившимся лаком на ногтях, от неё разит перегаром, а в глазах … пустота. Не нужно быть знатоком человеческих душ, чтобы понять: ей ВСЁ РАВНО… Всё равно, что будет с её жизнью, всё равно, что у неё могут забрать детей, на это ей абсолютно наплевать. Нет, она не спившаяся алкоголичка, не опустившаяся на самое дно, она слишком благополучная и абсолютно не желающая сделать хоть что-нибудь, чтобы изменить свою жизнь. Она просто к этому не привыкла. У неё есть дом - причём не халупа, а благоустроенная квартира, её одевают-обувают сердобольные родственники, они же приносят продукты, иногда дают денежку… и ей этого вполне хватает.

- Где работаешь сама? Где работает муж? - спрашивает Татьяна Борисовна Кулакова. - Почему педагоги не могут попасть к вам домой?
- Не знаю я почему… дома нас, наверно, не было. Муж пока не работает - в больнице лежит, - неуверенно отвечает Вера.

- А сама? Сама-то работаешь? - настаивает Татьяна Борисовна.
- Нет, я… я за дочкой смотрю

- Хватит врать, Вера Александровна! - не выдерживает инспектор - И вы, и ваш муж нигде не работаете - вас содержат родственники. Вы пьёте, за детьми не смотрите, домой к вам педагоги приходили уже дважды - вы их не впустили. Сегодня же вечером они должны обследовать вашу квартиру. В противном случае мы начинаем собирать документы на изъятие из вашей семьи несовершеннолетних. Вам понятно? Идите.

Вера ушла из кабинета, не сказав даже "до свиданья". И вовсе не потому, что она была обеспокоена судьбой своих малышей, ей просто не терпелось поскорей выскользнуть за дверь, чтобы вернуться в свой привычный мир, где она ничего, никому не должна и где ей на всё наплевать…

Опекунши

Они пришли на комиссию со своими внуками. Две бабушки. Две семьи. Такие разные, страшные, искалеченные судьбы…

История первая

Когда Анна Митрофановна забирала своих внуков из приюта, то плакала от жалости к мальчишкам, их нелёгкой судьбе, израненному детству. Она поклялась себе воспитать ребят в любви и постараться дать мальчишкам всё необходимое. Своё обещание сдержала. А вот пацаны… Когда Димка вошёл в кабинет, то первое, что он попытался сделать - усесться на стул, который предназначался для его бабушки. Когда его остановили, попросив постоять, то он презрительно хмыкнул и нагло уставился на присутствующих.

Димке всего шестнадцать. Или нет, правильнее будет сказать уже шестнадцать, потому как для того, чтобы пить водку и пиво, он, по его мнению, уже достаточно взрослый.

- Ты понимаешь, что нарушил закон? Что теперь твоя бабушка, которая заботится о тебе, вынуждена будет заплатить штраф? - спрашивает Татьяна Борисовна подростка.
- А мне по фиг… Пусть платит, если ей охота… - и на лице Димки появляется ехидная ухмылка.

- Но ведь если ты и дальше не будешь слушаться её, гулять по ночам и распивать спиртное, то тебя могут вернуть в приют, потому что формально это будет выглядеть, как ненадлежащее исполнение опекунских обязанностей? - пытается воззвать к совести юнца Нэля Яковлевна Бородина, заведующая отделом опеки и попечительства. - Ты хочешь обратно?
- Я же сказал уже: мне по фиг. Я её не просил меня оттуда забирать. Мне и там неплохо жилось.

Выдержать такой откровенной наглости от холеного, неплохо одетого, самодовольного и лощеного "недоросля" не смог уже никто. Его бабушка заплакала.

- Как ты можешь так говорить? Ведь она вас с братом сначала на каникулы забирала, потом вы ей письма писали, просили забрать, а теперь ты её так оскорбляешь?- возмутилась Галина Степановна Степаненко
- Я её не оскорбляю. Чё такого? Я ей писем не писал, брать к себе не просил, не хочет - возвращайте обратно, хоть сейчас, - он приосанился и презрительно оглядел присутствующих.

- Ты работаешь? Нет. Денег у тебя своих нет, а твоей бабушке сейчас придётся заплатить штраф. И штраф немаленький. Неужели тебе не стыдно? - спросила Ирина Владимировна Ногина, начальник ПДН.
В ответ - циничное молчание. Анна Митрофановна, уже не сдерживая слез, подписала протокол и вышла из кабинета. Димка остался стоять. И ни капли раскаянья, сочувствия не было в его взгляде. А пожилая женщина, взвалившая на себя груз ответственности за своих непутёвых внуков, тихо плакала за дверью. И пожалеть её было некому…

История вторая

Сашка подрался во дворе. Ну не то чтобы он вышел во двор с явным намерением кого-нибудь побить. Просто они с приятелями катались с горки, и Сашка смеху ради начал ставить подножки однокласснику, тот не выдержал насмешек и кинул в Сашку замороженной морковкой. Попал в лицо. Сашка, конечно, обиделся, подбежал и, что было сил, треснул одноклассника. Вот и получилось, что подрались. На Сашку написали заявление, и теперь он стоит перед взрослыми дядями и тётями, которые зачем-то разбирают его "недостойное поведение". А что поведение-то? Ведь с одноклассником они давно уже помирились.

Сашке двенадцать лет, но выглядит он на десять - больше не дашь ни за что. Худенький, маленький, чумазый. Он еще очень хорошо помнит те времена, когда жил в приюте и обратно ему ох как не хочется. Когда его бабушка забрала к себе насовсем, счастья мальчишки не было предела: у него теперь есть свой дом! О том, что бабушка иногда выпивает, Сашка, конечно, знал - ведь ей целых два года не разрешали забирать его, но бабушка исправилась и теперь у него нормальная семья. Пусть без мамы-папы, но всё равно… И вот сейчас он стоит в тоненькой кургузой курточке, в спортивных штанах, без перчаток, пряча обветренные ручонки за спину и в глазах его не испуг - мольба: только не забирайте! Я так хочу жить в семье! И драться я больше не стану! А бабушка сидит и искренне недоумевает: а что такого страшного произошло? Сашку стыдят за драку, заручаются обещанием, что больше он никого бить не станет, и выпроваживают за дверь, чтобы один на один побеседовать с опекуншей.

- Вы опять стали выпивать? - спрашивает Неля Яковлевна бабушку.
- Я? Да вы что? Как можно? Ни капли…- пытается уверить комиссию бабуля.

- Неправда. Наша сотрудница уже дважды обследовала ваше жильё: дома грязно, не прибрано, вы всякий раз были выпивши. Как это можно объяснить? Почему вы не исполняете свои опекунские обязанности? Зачем вы вообще сорвали мальчишку с места? Ведь если сейчас мы лишим вас опеки, ему будет вдвойне сложнее - его предадут дважды. Неужели вам внука не жалко?
- Да вот так получилось… Я ни-ни… Что вы говорите такое - вернут… Никуда я его не отдам. Ещё чего! Я не пью, и дома у нас всё хорошо.

- А почему Саша так легко одет? На улице - тридцать пять градусов мороза, а он в осенней курточке. Вы сами-то вон в шубе сидите, в тёплых сапогах, а мальчишка раздет.
- Так это… это он сам так оделся. Я сюда-то одна приехала. А потом ему позвонила, вот он что-то так и оделся. А дома у него в шкафу и пуховик тёплый, и шапка - всё есть.

В разговор вмешивается педагог школы, где обучается Сашка и подтверждает, что мальчишка одет не по сезону и ни в чём другом, кроме этой курточки, его никто не видел. Принимается решение в этот же день посетить Сашину семью, бабушке выносят предупреждение. Она недовольно фыркает, встаёт и выходит. В тот момент, когда она открывает дверь кабинета, я вижу черные как смоль Сашкины глаза, в которых лишь один немой вопрос: меня не заберут? Нет, Сашка, не заберут, пока… К сожалению, сейчас это зависит только от твоей бабушки, и захочет ли она изменить свою жизнь, мы с тобой, Сашка, не знаем…

Материнский инстинкт

Информация:

"В дежурную часть ОВД поступило сообщение о том, что в приёмный покой ЦРБ была доставлена несовершеннолетняя Иванова Алина Владимировна, 1995 года рождения, с медикаментозным отравлением. В ходе доследственной проверки было установлено, что…переживая ситуацию, при которой молодой человек отказался поддерживать дружеские отношения с Ивановой А.В., Иванова А.В. употребила таблетки… после чего поставила в известность своих подруг, вызвала себе "скорую помощь"… Прошу вас рассмотреть поведение Ивановой А.В. на заседании КДН, принять меры административного воздействия".

Мама Алины пришла на комиссию без дочери - та идти попросту отказалась. То, что девочка наглоталась таблеток вовсе не для того, чтобы свести счёты с жизнью, понимают все: и педагоги, и мама, и врачи. Первое, что она сделала, выпив таблетки, позвонила в "Скорую помощь" и лишь потом - подругам. Оправдать это тем, что девочка, возможно, испугалась своего поступка, не получится, по всем характеристикам Алина - неформальный лидер. Алину воспитывает одна мама. Воспитывает, кстати говоря, не так уж и плохо: в материальном плане девочка обеспечена на должном уровне, а вот духовной связи, которая так необходима подростку, в семье нет.

Галина Степановна Степаненко очень внимательно слушала жалобы мамы на дочь, читала характеристику, а потом неожиданно спросила:

- А в каких отношениях Вы с вашей мамой?
- Мы почти не общаемся, - последовал лаконичный ответ - она считает, что я неправильно воспитываю дочь, поэтому мы с ней постоянно ругаемся.

Вот так и выяснилось, что когда Алининой маме было всего 12 лет, семья её родителей распалась. Дочка осталась жить с отцом, прекратив почти полностью общение с мамой. Папа больше не женился, воспитывал, как умел, дочку. А через пять лет родилась Алина.

- Вы же просто не знаете, как нужно обращаться с детьми такого возраста. Вам сложно, потому что с вами в своё время некому было поговорить, поддержать, а теперь ваша дочь оказалась заложником этой ситуации. Поработайте с психологом. Обязательно. Вам это просто необходимо. Ведь в следующий раз подобное происшествие может закончиться трагедией.

Марина Вячеславовна пришла на комиссию в первый раз, и здесь её встретили настороженно. Ещё бы, что можно подумать о женщине, на которую собственный сын написал заявление… в милицию. Мальчишка пришёл в ГОВД и попросил отвезти его домой - он проживает в отдалённом районе. В отделе стали выяснять, в чём дело и опешили от рассказа мальчонки: "Папа дал маме восемь тысяч рублей, чтобы она купила мне ботинки. Вместо этого она купила себе сотовый телефон, а на оставшиеся деньги - спиртное, которое стала распивать со своей подругой. Потом стала кричать на меня и велела уходить. Я и ушёл, а на улице холодно".

Казалось бы, всё понятно без лишних слов: мама буквально изверг, но перед нами сидела молодая, симпатичная женщина с уставшим лицом и добрыми глазами. И снова Галина Степановна как будто ненароком выведывает подробности личной жизни. Сначала нарывается на гневное: "Мы что, личную жизнь мою обсуждать будем?", а потом на глазах посетительницы наворачиваются слёзы. В семье не всё ладно. У Марины двое сыновей, младшему четыре года, а в конце лета она узнала об измене мужа и подала документы на развод. Мальчишки, до этого момента росшие в атмосфере полной любви, вдруг оказались перед выбором: или мама, или папа-предатель. Ну, разве может детское сердечко сделать такой непростой выбор между двумя самыми дорогими в мире людьми?! И если младший ещё как-то легче воспринимал происходящее, то старший просто не мог представить себе, как они станут жить без папы. Тем более, что папа всеми способами пытается сохранить семью. Скупо, по-мужски, не говоря тёплых слов и прося прощения, но всё-таки пытается. А Марина… Она обижена, ей больно, страшно, но она, как и многие женщины, считает, что подобное простить нельзя. Вот и не выдержали нервы мальчишки.

- Ну, неужели вы не видите, что это заявление - просто крик о помощи? - спрашивает Марину Татьяна Борисовна - Вы же видите, что сын просто хотел обратить на себя ваше внимание. Или всё, что он написал в заявлении, правда?
- Да нет, конечно, - устало отвечает Марина, - в тот день мы поехали к родственникам в ванной помыться, у нас квартира неблагоустроенная. Я действительно купила себе телефон, он попросил купить и ему тоже, а я отказала - велела сначала в учёбе подтянуться. Ну, вот слово за слово, мы поругались. И он ушёл.

- Теперь-то вы понимаете, что это его маленькая месть вам, родителям, за то, что вы, решая свои взрослые проблемы, абсолютно забыли о детях? - задаёт вопрос Галина Степановна.

И все присутствующие наперебой убеждают Марину хорошенько подумать. Она подавлена, растеряна, но уже настроена не так агрессивно. И уже соглашается с членами комиссии в том, что муж, оказывается, не так уж и плох: деньги зарабатывает, с детьми занимается, уроки помогает делать, никогда руку на неё не поднимал.

- А вот он меня оскорбляет иногда,- как за последнюю соломинку цепляется Марина, пытаясь найти в муже ну хоть что-нибудь дурное.

- А перед тем, как оскорбить, ты ему, наверное, такую тираду гневную выдаёшь? Или не так? - смеётся Татьяна Борисовна Кулакова
- Ну да, бывает, - смущенно улыбается Марина.

Бывает… Бывает, что мы совершенно не думаем о тех, кто нас окружает, целиком и полностью поддавшись эмоциям, обидам. И как хорошо, что в трудную минуту рядом с нами оказываются люди, которые способны не только осудить нас за наши поступки, а помочь разобраться в себе, поддержать, посоветовать.

В тот день на комиссии побывало больше десяти человек. Работали с каждым индивидуально. И главным в этой работе было не желание осудить, наказать, а разобраться, помочь исправиться, поддержать в сложной ситуации. Сейчас, после принятия областного закона, очень многих родителей привлекают к ответственности за нахождение подростков в вечернее время на улицах, в подъездах, на стадионах, поэтому работы у членов комиссии прибавилось. Родители частенько заняты на работе, а дети предоставлены самим себе. Но ведь такая свобода, как правило, не заканчивается ничем хорошим, наоборот… Конечно, ритм нашей жизни таков, что порой не хватает времени на самое необходимое. Когда уж тут думать о нежностях и ласковых словах. И всё же, дорогие мамы и папы, остановитесь, просто загляните в комнату своего ребёнка, улыбнитесь и скажите ему, как сильно вы его любите. Просто за то, что он есть…

От редакции:
Все имена и фамилии героев публикации изменены.

Татьяна ЛАРИОНОВА.