Семейные истории

Маленький самолётик мечты...

Удивительно, из-за какой ерунды могут порой разлетаться в пух и прах жизненные планы. Жизнь в семье Ольги Павловны была вымерена, как железнодорожное расписание, где не предусматривали никакие жизненные катаклизмы. Муж, когда-то аспирант кафедры прикладной математики, плавно двигался из младших научных сотрудников в доценты, профессура была не за горами. Родившийся Олег, казалась, был призван осуществлять все планы матери: от школьных олимпиад к "Артеку" и к золотой выпускной медали. Так оно и было.
      Но весной перед самым выпускным все планы рухнули. Поначалу всё выглядело пустяком: Олег влюбился. Ольга Павловна снисходительно улыбалась: детская болезнь, все через это проходят. Но очень скоро выяснилось, что это - не весенний насморк, девочка дала Олегу отворот поворот, и он бросил школу! Никакие уговоры не действовали. Олег впал в какой-то душевный паралич. О медали и думать было нечего. Что только не передумала мать, просчитывая все варианты будущего для сына, но всё сходилось на одном: армии не избежать. Это было бы всё-таки не так страшно, но шли бои в Афганистане, и Ольга Павловна видела по каменному, безучастному лицу сына, что он сам подаст заявление, чтобы послали его именно туда.
      Раз армия неизбежна, лучше идти туда всё-таки офицером. Да, нужно было отправлять Олега в военное училище.

Инна была младшей дочерью капитана Атаманова, известного по всему Енисею. Тридцать лет проплавал Фёдор Николаевич на больших судах и только в последние годы перешёл на маленький танкер - заправщик, на палубе которого и загорала Инна в последнее своё школьное лето. Старшие сёстры жили уже своими семьями, растили детей. И - вот удивление! - обе они, Катя и Лена, вышли замуж за лётчиков. Зятьями Фёдор Николаевич был доволен, и все Атамановы любили собираться вместе, когда случались в семье праздники.
      Инна застала школу с походами, турслётами, весёлыми вечерами. Она любила её и сама собиралась в педагогический. Хотелось хорошей, нужной профессии, хотелось расти самой. О будущей своей семье Инна не загадывала: пусть встретится хороший, добрый человек. - Только не лётчик! - добавляла она неизменно для себя, видя, сколько скрытой тревоги во взглядах сестёр, когда мужья были на полётах.
      Военное училище авиации, в котором учился Олег, праздновало свой юбилей. Девочки из училища, в котором училась Инна, раздобыли пригласительные. Так Инна и Олег встретились. Привыкший везде и всегда быть центром компании, Олег шутил, танцевал, краем глаза поглядывая, слушает ли его эта тоненькая тёмноволосая девочка. Инна улыбалась, но почему-то сжималось сердце. За всеми шутками Олега - она это чувствовала - стояло одиночество, и ей было больно. Они стали встречаться. Инна понимала, что полюбила. Поразительно как много сердцем сумела увидеть эта девочка. Она понимала, что нравится Олегу, но он играл любовью, а она - любила. Он играл, увлекаясь своей игрой, временами не отдавая отчёта даже себе, где игра, а где правда. Благополучный, выросший в профессорской семье, Олег привык свысока смотреть на сверстников, ему всё само падало в руки. В семье Инны были совсем другие взгляды на жизнь, другие отношения - открытые, человечные. Несмотря на всю правду, Олег был ведомым. И эта маленькая мужественная Инна с болью понимала. Дружим болезненно. Олег был способен и на благородство и на низость. Вот это слилось в юном женском сердце. Сможешь пересилить, сможешь увести от беды, будешь бороться за человека в нём? И Инна решилась.
      Олег позвонил домой:
- Мама, мы документы подали, готовься к свадьбе!
      И ледяной душ в ответ:
- Как подали, так и заберёте. Кто она?
      Они расписались буднично в одном из районных загсов. На Олеге был чужой костюм на два размера больше, брюки на подтяжках, кольцо, взятое напрокат на пару часов… А так хотелось праздника! Инна позвонила домой и сказала Олегу: "Едем!" Из окна вагона она увидела родных, встречавших молодожёнов цветами. Длинная вереница машин тронулась домой свадебным картежем. Дома Олега вмиг переодели, гости сели за свадебный стол. У Олега в глазах зарябило от новых лиц, улыбок, поздравлений.
      - Мне никто слова не сказал: подумай, за какого маменького сынка ты замуж выходишь! Он не наш! - скажет позже Инна. - Все были рады моей радостью!

Жили на квартире. Вставать приходилось в пять утра, а в шесть часов были уже на остановке автобуса. Разъезжались на учёбу. А вечером ходили в кино, сидели в зале, держались за руки. Возвращались по весеннему ночному городу к себе. Гасли огни в домах - город засыпал. И Олег, обнимая Инну, говорил: "Потерпи. Осталось пару месяцев, будет и у нас свой дом…"
      Хрустел под ногами весенний ледок счастливой музыкой.
      Олег получил назначение в полк, базирующийся в Сеще. Инна стащила с полки огромный атлас и раскрыла его. Оказалось, что Сеще - Брянщина. На другом конце огромной карты. Далековато. Олег улетел устраиваться, звонил часто. Инна, счастливая, кричала в трубку: "Олег, я скоро выеду! Я туфли лаковые купила, тебе понравятся! Олег, там асфальт?” - ответа она не расслышала.
      Дорога была долгой. Москва - Брянск - Жуковка - Сеща, куда даже электропоезд не ходил, только изредка трёхвагонный дизель. Высотные дома сменились двухэтажными, частными домами, а за ними - поле, поле… И в поле - несколько картонных коробок-бараков за аэродромом. Военный гарнизон.
      Пришлось привыкать. Быстро перезнакомились с другими семьями. Хорошо, что все одного возраста, понимают друг друга с полуслова. Днём ребята на полётах, а жёны накрывают стол на улице под окнами, ставят самовар - "чирикают". И до сих пор, говорит Инна, друзья наши - оттуда!
      (- Друзья? Кто такие "друзья", - говорит свекровь, я не понимаю, кто такие "друзья"). А они вы. Живали вместе. Зарплаты в полку не получали больше трёх лет, за квартиру платить было нечем, занять не у кого. Ребята закладывали свои обручальные кольца. Помогали родители Инны - отсылали свои пенсии. Ни Олег, ни Инна никогда не жаловались, но мать с отцом чуяли - тяжело детям.
      Жили одной большой коммуной: у кого картошка, у кого горох - всё в один котёл. Тем, кому было за сорок, у кого были большие семьи, приходилось ещё труднее. Молодость, радость, любовь скрашивали всё. Трудности казались временными.

Инна открыла в гарнизоне сезон рожениц. До неё никто не рисковал рожать здесь, уезжали на родину, домой, к родным. Олег побоялся оставить жену здесь до последнего дня, взял машину и увёз за три дня до родов в районную больницу. Антошка родился крупным, роды были тяжёлыми, но всё равно через два дня Инну выписали - больница была переполнена. Олег прилетел за ней: "Волга", розы… За два дня он успел утеплить тот "спичечный коробок", в котором они жили, оббил ДВП стены, сеном закрыл чердак. Ах, если бы он знал, что ждёт их буквально в день приезда! Нужно было согреть воду, чтобы искупать Антошку, и они включили кипятильник. Старая проводка не выдержала и загорелась. Хорошо, ребята были не на полётах.
      Домик, как у Наф-Нафа - картон да солома. Пальцем ткнёшь - соседей видно. Олег кричит: - Хватай ребёнка - и на улицу! - А Инна на ногах- то еле стоит.
      Вот так и оказались на улице, буквально выскочили в чём были. Взяла их тётя Нина, официантка офицерской столовой. Громовая баба, не стеснявшаяся в выражениях, она не говорила о внимании, о любви, заботе - она делала. Инна и Олег долго жили у неё, она помогала им во всём: кормила и купала Антошку, стирала пелёнки.
      - Вот тогда мне было страшно, - скажет Олег, — когда мы остались на дороге, без крыши, в семи с половиной километрах от Чернобыльской зоны. А прошло время - и помнится не то, как плохо жили, а кто окружал.

А жилось туго. Сейчас вспоминается с улыбкой, как Олег нашёл на дороге луковицу (помните, как папа Карло кормил Буратино?) и принёс домой. И ещё однажды была удача: Олег в роще нашёл огромный гриб величиной с фуражку - хватило на целую сковороду! А когда в офицерской столовой были котлеты, Олег приносил их домой в бумажном кульке штук десять - офицеры, зная, что Инна кормит Антошку, собирали их для неё. Помнится это будет до смерти.
      Нет мелочей в жизни. Из этих капелек добра и нижется жизнь. Какой ты в каждый момент, когда тебя никто не видит, никто не диктует - и только сердце выбирает добро, вольной волей зная: что отдал - то твоё!
      Четыре года прожили Инна и Олег в Сеще. Олег привыкал к полётам. Окончил училище, и появилось чувство собственной значимости. Мужское дело. Под тобой 400 тонн - это что-то да значит! Начальник группы обслуживания, бортинженера, он радовался тяжёлому мужскому ремеслу.
      Через четыре года, в самый канун Нового года, Олега переводят в Ульяновск. Конечно, их никто не ждёт, нет квартиры, вещи в самолёте. Снова угол у чужих людей. Но в этом году Олегу повезёт: он попадёт в первую группу лётчиков, которым будут вручены жилищные сертификаты. Он получит сертификат! Он сумеет реализовать его и купить квартиру. Казалось, жизнь начала обретать берега. И тут случилось несчастье. В далёком Иркутске "Руслан", пробыв в воздухе около 20 секунд, рухнул на жилой квартал. "Руслан" - гордость полка, огромный, надёжный. Это был инфаркт для полка. Полк расформировали.
      Никто не думал, что будут делать люди, буквально выброшенные на улицу. Военные городки отрезались от всех коммуникаций и оставались в чистом поле без света, без воды, без магазинов и средств связи. Что было делать? Вот ты столько лет учился хорошему мужскому ремеслу, работал. Кормил семью. Мог уважать себя хотя бы за это… А потом всё кончилось. Сколько судеб сломано на этом. Люди не выдерживали таких мук, такого унижения. Многие ушли из жизни, спились… А Олег? Надо было решаться на что-то. И он пошёл на рынок. Торговал детскими вещами, туалетной бумагой, летом - арбузами. Опускал глаза - и терпел, дома Инна и Антошка, их кормить надо. Потом попробовал себя барменом - тоже мучился, противно. Позвали в частное предприятие начальником отдела сбыта. Деньги пошли хорошие. А потом "кинули" так, что всё пришлось продать.

У Инны сердце рвалось смотреть, как мучается Олег. Она понимала, что он так долго не выдержит. Решила, что поедет на время к родным, пока муж найдёт приемлемую работу. Как она пожалеет о таком решении! Буквально за час до поезда, складывая детские вещи, она уронит руки и спросит упавшим голосом: “Алька, останусь? Ну не могу я уезжать от тебя!”, - и он замешкается ответом. Но тут же Инна в сотни раз повторит, что одному ему сейчас будет легче прожить… Она уехала к родным. И случилось то, что случается во многих семьях… Инна помедлит и скажет, подняв на меня глаза: “Олег оступился!” Я не спрашивала ни о чём.
      Вот когда пришла настоящая беда! Не в радость была полученная квартира, разом стало ненужным всё. Инне казалось, что она день за днём проваливается всё глубже и глубже в какую-то чёрную дыру. И не было сил отвести от себя эту липкую паутину беды, вырваться на воздух. И в этот момент старшая сестра Инны Катя сердцем почуяла неладное в долгом молчании младшей сестры. В её отношении к Инне всегда была ласковая теплота старшей, забота и нежность. Катя прилетит к Инне.
      Прошёл первый шквал слёз и Инна, давясь словами, расскажет сестре всё. И Катя, добрая, мудрая Катя, скажет: "Нельзя Олега оставлять. Он ведь такой. Вот поиграть, пустить пыль в глаза, покрасоваться - это да! Это мы можем! Пойдёшь сама вслед за обидой - не будет отца у Антошки. А Олег? Он беду свою, совесть заливать начнёт - и сам пропадёт! Скрепись, Инна, прости, прости до конца…" Долго говорили сёстры, обнявшись, шепча друг другу самое заветное. И Катя гладила волосы Инны, как порой ласкала свою младшую дочу - снять с Инны хоть часть горя на себя, не дать утонуть в обиде.
      “Знаешь, сестрёнка, вот, что я ещё тебе скажу. Переезжайте к нам. Здесь вам трудно пока. Ни достойной работы, ни заработка. Среди своих проживём. У Олега будет хоть с кем поговорить, а то вокруг одни чужие мужики. Наши-то быстро ему голову на место поставят!”

Прошли годы. Я потеряла из виду Олега и Инну и не знала, как сложилась их жизнь на новом месте. И вот неожиданная встреча в одном из маленьких аэропортов. Я ждала самолёта на Усть-Кут и по тому затишью, что царила в коридорах служб, было понятно, что ожидание будет долгим. Вдруг меня окликнул знакомый голос. Передо мной стоял Олег. В синей военной форме, загорелый, улыбающийся, он был прежним - и другим. Прежнюю настороженную, тревожную вопросительность взгляда сменила спокойная дружелюбность. И, предупреждая мой вопрос, он сказал, улыбаясь:
      - Да, моя служба теперь здесь, идёмте ко мне, поговорим. Он открывает дверь с табличкой "Начальник службы движений" - знаете, - продолжил он, - я даже себе не говорил, что все годы жил с одним - вернуться к любимому делу. Конечно, здесь не "Руслан", но выбирать пока не приходится…
      Сколько передумал в те беззаботные годы: уехать из страны? Остаться? - голос его зазвенел и рука, свободно лежащая на столе, сжалась в кулак. - Я патриот, как это ни банально звучит. Я присягу давал, и мне весь этот бардак в стране… У меня дед воевал, всю войну прошёл, и я не побегу отсюда. А Антон пусть растёт мужиком, а не нюней. Никаких альтернативных служб. Пусть служит, пусть хлебает всё как есть.
      - Вот смотрите, чем я занят, - позади Олега на стене портрет Горбачёва. Олег снимает его, на ходу поясняя: “Слабый мужик! Такую страну не удержал!” Повесим вот этот портрет, нашёл тут в одной из старых папок, и он поднимает портрет Пушкина со стола. И, неожиданно весело подмигнув, продекламировал:
"… И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг".
      Антошка уже в пятом классе, вдвоём с бабушкой домовничают. И. заметив мой вопросительный взгляд, пояснил: мама наша на сессию уехала.
      - Какой она стала, Олег?
      - Какой? - и такой свет вспыхнул в глазах Олега, что спрашивать было нечего. Он повернул лицом ко мне фотографию, стоявшую перед ним на столе, и я увидела смеющуюся Инну, бегущую по цветущему лугу, раскинув руки.

Долго ещё в ожидании рейса бродила я краем аэродромного поля. Ветер легонько шевелил траву, шмели, сосредоточенно жужжа, перелетали с цветка на цветок. Я думала об Инне и вдруг поймала, себя на том, что улыбаюсь. Да, Инна оказалась молодцом - настоящая капитанская дочка. Её терпением и любовью сохранилась семья.
     Высоко в небе послышался звук летящего самолёта. Маленькая звенящая точка приближалась, обретая облик летящего самолёта. И я подумала: "Какой маленький он, какой хрупкий и беззащитный на малой высоте”.
     Семья - наш маленький храбрый самолётик, летящий во всё более разряжённом пространстве дня, пусть хранит тебя любовь тех, кто всегда ждёт.

Наталия ШИРЯЕВА,
специально для "Ленских вестей".

Коллаж Олега ИВАНОВА.

Идёт загрузка...

Данную страницу никто не комментировал. Вы можете стать первым.

Ваше имя:
Ваша почта:
	Размер 1 2 3 4 5 6 7
Комментарий:
Введите символы: * Обновить