С районом связанные судьбы

"Здесь мой причал..."

Редакционное задание написать о труженице тыла сначала принял спокойно, но когда узнал, что писать придётся о моей матери - Поповой Ольге Ивановне, то запротестовал. "Как-то неудобно, работая в редакции, писать о своих родственниках, - говорил я. - Да и мать будет против такого материала…"
      Мне сообщили, что подготовить его рекомендовали в совете ветеранов, где мать знают как труженицу тыла, постоянную участницу пополнения Фонда Победы, ветерана труда и просто как женщину-труженицу, женщину-мать. После этого, как говорится, "крыть стало нечем", и в очередной свой приход к матери я сказал ей о редакционном задании.

- Что обо мне писать, - как я и ожидал, заявила мать. - Есть люди более достойные, а я, как и многие другие, просто работала, вас растила. И о войне особых воспоминаний нет. Ни в Сеймчане, ни в Зырянке, куда ваш отец меня увёз, не было таких проводов на фронт, какие показывают в кино и по телевизору. Да и редко бывала я на людях: рано умер очень любивший меня отец, а в начале 1941 года ушла из жизни и мать. Нас, всех детей, хотели отправить в детдом, но я упросила, чтобы меня взяла к себе материна подруга Анна Фёдоровна Даурова. Когда же переехала в Зырянку, пошла нянькой к Русецким. Он был капитаном, а его жена - из поповской семьи. Сам Русецкий меня хвалил, тем более что даже с адовой работой - мытьём бревенчатых некрашеных стен я старалась справиться хорошо. А жена его постоянно ко мне придиралась…

- Неужто впрямь ничего из военного времени не помнишь, - засомневался я.
- Кое-что смутно помню, - ответила мать. - Рыбы и мяса у нас всегда было вдоволь. Я и сама петли на зайцев, силки на снегирей ставила (ох, и вкусные они, жирные!). Но нужна была соль, а как-то с её доставкой задержались. Женщины в ожидании чуть ли не молебен на берегу устроили. Помню также, как тот самый Русецкий, о котором я уже говорила, утопил баржу с продовольствием. Ему и помощнику, кроме которых на судне все остальные были заключённые, дали по 10 лет. Писали они в Москву, и заменили им лагерь фронтом, где Русецкий и погиб.

- Даже я помню, что, кроме мяса и рыбы, были у нас американские продукты, - позволил я себе прервать воспоминания.
- Да, были, - подтвердила мать. - Нам выдавали доставленные из Америки сухие лук, чеснок, картошку. Давали также консервы, в том числе такие, которые можно было разогреть поворотом ключа на банке. Ну, а то, что отец ваш был старпомом на "Александре Невском", тоже американской постройки, ты и сам, думаю, помнишь. Довелось мне также видеть тех, кто перегонял американские "Дугласы". Они приходили в столовую, где я была поваром и кормила водителей. Один из "Дугласов", кстати, врезался в гору Арготас, в честь которой у нас даже назвали одну из девочек, и разбился. А ещё помню, что посылки собирали, деньги сдавали на технику для армии, на государственные займы подписывались. Да много чего было…

Как я знаю из предыдущих рассказов, мой отец - Сергей Фёдорович Попов - приглядел Ольгу ещё когда её мать была жива. Пообещал он сделать девчонку счастливой и относился к ней бережно, по-отцовски, тем более что был старше на 12 лет. А поженились они в 1944 году.

- Только одну навигацию я с Сергеем и проходила: он - помощником капитана, я - уборщицей (была тогда на флоте такая должность, как были и зольщики, матросы и т.д.) Потом родился ты, и я принесла тебя в барак, где мы жили. А Толя родился, когда нам уже дали квартиру. Потом появились на свет Игорь, Федя (последний умер маленьким). Но я, как теперь думаю, была тогда дурой. Не знаю, решился бы кто поступить также. Вас было уже трое, и младшему, Игорю, - две недели, но я собралась и полетела в Среднеколымск к мужу. А там - металлическая баржа с установленной на ней "буржуйкой". В таких условиях и жили. Ну, а из того, что было потом, ты многое знаешь и, наверное, помнишь…

Действительно, я помню, как плакали дети и взрослые, когда умер Сталин; как лихо скатывалась с гор на лыжах мать. Запомнились и запали в душу диковатые, но обалденно красивые места на Колыме, а также многие из людей, с которыми доводилось встречаться. Помнится ещё многое, в том числе то, как в 1953 году самолётом вылетели мы в Сеймчан, потом - в Хабаровск и долго-долго тащились поездом до родного отцу Новороссийска. Там его, как оказалось, ожидал неожиданный удар: врачи рекомендовали отцу выбрать более умеренный климат. Сел он в поезд и укатил, потом прислал письмо уже из Усть-Кута. С трудом разыскали мы это место на карте. Мать, конечно, старалась, чтобы в Новороссийске мы жили - не тужили: и комнату (с садом!) она сняла; и с учёбой нашей решила, старалась, чтобы у родственников мы были самыми любимыми. Отчасти даже последнее ей удалось. До сих помню, как бабушка, которой было под девяносто, задыхаясь, стряпала нам блины; как тётка личным примером преподавала нам (так, к сожалению, до конца не усвоенные мною правила этикета) и учила меня, сама переплывшая к нашим в Великую Отечественную войну, разделявшую Новороссийск с ними бухту, не бояться ни волн, ни холода. Как.., как.., как… Не стану перечислять, что стоит за этими многоточиями, но скажу, что мы получали всё, что хотели; рядом жили родственники, радовавшиеся, когда мы приходили в гости; было тепло и фруктов - море (это - после размазни из сухой картошки!). Но через года полтора мы заканючили: “Хотим к папе!”. Куда было матери деваться - она купила билеты, и в 1956 году мы поехали…

Дальше наши с матерью воспоминания несколько расходятся. По-моему, наш поезд остановился напротив магазина "Север" (так теперь называется построенный напротив торговый центр). А раньше магазин был в двухэтажном доме, и на втором этаже этого здания жил наш отец. Мы поднялись туда и оказались в комнате, где жило шесть или семь человек. К их чести они не растерялись, как мой отец: передвинули шкаф, натянули занавески, и мы оказались все вместе одни, поскольку остальные жильцы куда-то подевались и до утра не появились. Сколько мы там прожили, я не помню, а у матери уточнять не стал. Дали нам потом комнату в одной из квартир дома, что теперь рядом со строящейся церковью в "Речниках". А потом наступил светлый (прежде всего для моей матери) момент. Однако пусть лучше о нём расскажет она сама.

- Жильё было в основном портовское, в том числе та комната, в которой мы жили, а отец работал в РЭБ. И надеяться, что мы когда-то заживём по-человечески, не приходилось. Сколько слёз я пролила, сколько нервов вымотала и себе, и мужу, не сосчитать, - признаётся моя мать. Но вдруг прибегает накануне 8 Марта бывшая тогда комендантом Вера Сидорова. "Собирайся, - говорит, - квартира освободилась". Засомневалась я: "Как же так? Не положено вроде, и хозяина дома нет". "Не рассусоливай, поехали", - приказала Вера. Привезла она потом (хотя сама сейчас об этом и не помнит) кровати и матрацы с инвентарными номерами, позже тоже во многом помогала. После некоторой нервотрёпки стала двухкомнатная квартира в "Речниках" моей. Остаётся и сейчас такой, хотя вокруг сносят один за другим построенные в 50-60-х годах такие же дома. Меня порой спрашивают: "А как же вы? Почему вас не переселяют в благоустроенный дом?". Почему, не знаю. Вроде бы и надо жить в жилье благоустроенном, но из этой квартиры похоронила я мужа (бегала, бегала за ним, но не сберегла!), здесь в начале этого года умер мой младший сын. И особых возможностей для улучшения жилищных условий у меня нет. Но должна сказать, что районный совет ветеранов помог сделать в моей квартире ремонт. Спасибо ему за это. Только что толку от этого ремонта? Дом-то стареет, гниёт, и то, что было у меня сделано, идёт насмарку. Впрочем, свой оставшийся век я надеюсь прожить без особых потрясений по поводу жилья.

- Колыма, Новороссийск, Осетрово - довольно далёкие друг от друга места. Я, конечно, кое-что знаю о том, как мы там жили. Но, наверно, людям будет интересно услышать твою оценку этого.

- Про Колыму особо говорить не буду: там - родня; там, как в песне поётся "Даже улочка каждая ждёт и помнит меня". Туда я не раз ездила, свозила всех сыновей (кроме тебя) и наших несколько других родственников. В Новороссийске же, как ты знаешь, главной нашей опорой стала мама твоего папы, тётя Люба, баба Лина и некоторые другие, с которыми до своего отъезда постарался познакомить и подружить ваш отец. А здесь, на Лене, я ещё раз убедилась, что мир, действительно, тесен: неожиданно встретила многих людей, которые бывали и на Колыме. Это - Жигаловы, Мухи, Матвеевы, Поляки, Черкашин. Они (да и многие другие) Колыму и её людей не забывают. Назову для примера Алексея Степановича Матвеева. Ещё когда я жила на Колыме, осудили его по ст. 58 и за ним (чем не декабристка?) поехала жена с ребёнком. Стала она у нас учительницей, была коммунисткой. Попытались на неё "давить": или откажись от мужа - врага народа, или вон из партии. Выложила она после этого партбилет на стол и ушла. К счастью, закончилась эта история хорошо: Алексея Степановича оправдали, восстановили в правах и вернули ему квартиру в Ленинграде. Я, кстати (ты, наверное, помнишь), в ней была. Хотя какая я Матвеевым подружка или тем более родня? Но встречали меня, как человека близкого. И если живы Матвеевы - дай им Бог здоровья!

- Тебе, мама, как и другим жёнам речников, а также вдовам, кем только ни приходилось работать. Я об этом в принципе знаю, но расскажи лучше сама, - попросил я.
- Была, как уже говорила, нянькой, поваром, - ответила мать. - Работала на флоте уборщицей и тоже поваром. А в Усть-Куте, который 55 лет назад стал моим причалом, была учеником, потом мастером 4-го разряда по пошиву верхней мужской одежды. В промартели "Знамя коммунизма" шила, кроме всего прочего, рукавицы и палатки для строителей Братской ГЭС. Когда же не стало моего Серёжи, а пенсии с моей зарплатой не хватало на жизнь, перешла на организованную в 1959 году верфь металлического судостроения. Была там рабочей ДОЦа, маляром (кстати, вместе с нынешним заведующим отделом здравоохранения района Ю.И. Андреевым мы работали на строящемся пассажирском теплоходе "Россия": только он - наверху, а мы с другими женщинами – в трюме. Довелось также быть наполнителем на кислородной станции судоверфи, с которой в 1976 году я и ушла на заслуженный отдых. Впрочем, "отдыхала" недолго: в том же 1976 году пошла поваром на СК-863 Осетровской РЭБ, а потом 10 лет (с 1979 по 1989 год) работала в ЦРБ: сначала - санитаркой, потом - гардеробщицей.

- Скажу, не хвастаясь, работала я неплохо. Ещё на судоверфи мне в отделе кадров говорили: “Вам, Ольга Ивановна, поощрения и записывать уже некуда”. Был мой портрет на заводской Доске Почёта, более 20 раз отмечалась я Благодарностями, Почётными грамотами и премиями, имею теперь уже четыре медали. Есть и другое, чем могу гордиться: (чаще всего одна) вырастила и воспитала вас, троих моих сыновей, подаривших мне уже не только внуков, но и правнуков. Помогали мы также своим родным). Большинство из них до нашего отъезда и жили вместе с Серёгой и со мной. Ну, а главное – меня помнят, знают и уважают люди. Многие из них стали и остаются моими друзьями, как Елена Петровна Махнаткина, Людмила Георгиевна Цветко и другие. Многих, с кем меня свела жизнь и которым я многим обязана, к сожалению, уже нет. Вспоминаю я их, а, уже лёжа в кровати, думаю: "Как же все, что нам выпало, удалось пережить?!" Помогло, наверное, то, что в отличие от нынешних времён люди (даже заключённые!) старались поддержать, помочь живущим рядом, даже тем, с кем вовсе не были знакомы…

… Я не стал спрашивать мать, что для неё 9 мая и что она пожелала бы уцелевшим на фронтах Великой Отечественной и самой страшной в истории войны, а также своим сверстникам - труженикам тыла, детям войны. Знаю, что День Победы для неё, как и для многих других, - самый светлый, радостный и одновременно грустный праздник. Ей хочется, чтобы ветераны Великой Отечественной не поддавались хворям, жили долго и счастливо. Того же самого я желаю и своей мамочке (пусть не обижается, что я редко называю её так). Мне уже 66 лет, но верно говорят, что, пока живёт мать, человек остаётся ребёнком. Я себя часто тоже чувствую им при общении с матерью. Пусть же так будет ещё многие годы.

Александр ПОПОВ.

На снимках: Сергей Фёдорович и Ольга Ивановна Поповы со своим первенцем в конце 40-х годов; О.И. Попова на торжествах по случаю 60-летия Победы.
Фото из семейного архива.

Идёт загрузка...

Данную страницу никто не комментировал. Вы можете стать первым.

Ваше имя:
Ваша почта:
	Размер 1 2 3 4 5 6 7
Комментарий:
Введите символы: * Обновить